Нищий - Страница 67

— Да всё просто — я пойду и убью канцлера.

Поодаль охнула жена Бабакана, а он сам укоризненно покачал головой:

— Не надо при ней.

— В общем — сейчас я уйду, вернусь, надеюсь, к ночи. Меч я оставляю тут, Каран, тебе, как больному завещаю — ходи с ним, пока не поздоровеешь.

Каран приподнялся:

— Я с тобой пойду! Я тоже хочу отомстить за наших!

— Каран — ты сейчас слаб и болен. Притом — твоя подготовка немного другая — меня и готовили, чтобы ползать, заползать, заплывать…и убивать. Ты мне только помешаешь.

— Может я сгожусь — неуверенно произнёс Бабакан, косясь на прислушивающуюся у печи жену.

— Неет…тебе есть кого терять и о ком заботиться — ну как я могу увести тебя у такой красавицы? — я подмигнул Бабакану и прямо-таки всем телом почувствовал, как облегчённо вздохнула его жена — ты вот что сделай — подежурь, пожалуйста, у входа в пещеры, чтобы если что, я мог сразу свалить под землю. Боюсь — мне придётся быстро это проделать.

— Хорошо. Замётано. Сделаю. Тебе оружие какое-то надо?

— Нет. У меня есть перевязь с метательными ножами, и пара в одежде — хватит. Сажи вот возьму у вас, и всё. Проводишь меня к выходу из пещеры? А то я не знаю, как открыть ваши запоры…

Через час я шагал в сумерках наступающей ночи в сторону города. Пока что было довольно светло, и я не спешил — наслаждался вечерним прохладным воздухом и запахом трав — это гораздо лучше, чем качающаяся палуба крейсера и запах йода и водорослей. Эх, Блисторн, Блисторн…как ты мог, капитан?

Я спустился к морю, пошёл вдоль берега в сторону порта. Зря я это сделал — потому что скоро дорогу преградили заборы поместий богатеев, какие-то причалы мелких и крупных помещиков — пришлось вернуться на основную дорогу — благо, что уже сильно стемнело, а дорогу освещала лишь красная луна. Фонарей тут и в помине не видали, ночью же, как известно, все кошки серы. Пройдя к порту, я спокойно вошёл на его территорию — в этом мире не было никаких КПП, никаких часовых, преграждающих всем желающих проход к причалам.

Громада крейсера так и возвышалась у причала, я не стал подходить к нему — ни к чему было рисоваться на глазах вахтенных матросов и офицеров. Отойдя в дальний конец порта, выбрал свободный причал и осторожно скользнул в воду. Как всегда — ощущение было неприятное — как будто кто-то монстроидальный сидит внизу и вот-вот схватит меня за ногу и утянет в пучину. Впрочем — это не помешало мне тихо, практически бесшумно плыть к крейсеру. Через двадцать минут я был уже под его бортами, и плавая вдоль них, осматривался на предмет болтающихся концов канатов. Ничего не находилось, я уже отчаялся и хотел пересмотреть свой план проникновения на корабль, когда заметил небольшой канат, свисающий с борта, ближе к корме. Я возблагодарил бога, и небрежного матроса, забывшего вытянуть трос, дотянулся до него рукой, аккуратно потянул, чтобы проверить его крепость, и стал подниматься на борт.

Карабканье по канату заняло минут десять, в течение которых я, то замирал, то снова начинал ползти на по натянутой струне. Вот и борт корабля — уцепился, и мягко перевалился через него, сделал пару шагов и вдруг услышал голос:

— Это что ещё такое, ты кто….

Закончить он не успел — видимо нарвался на вахтенного офицера — я отключил его ударом в солнечное сплетение и быстро оттащил за сложенные бухты канатов, накрыв брезентом.

Ох, как неудачно вышло — я не хотел его убивать, надеюсь, что он очнётся потом. Я знал этого офицера — он был вполне приятным человеком средних лет, уважительно относившимся ко мне. Меня он, конечно, не узнал — моё лицо было покрыто смесью сажи и жира — чтобы сажа не смылась. Лёгкими шагами я пошёл к каюте капитана и осторожно постучал в неё.

— Кто там? — ответил капитан.

Я промолчал, и ещё раз постучал.

— Да кто там?! — раздражённо ответил Блисторн и загремел запорами двери.

Он распахнул дверь, стоя в проёме, на фоне освещённой светильником каюты, держа в руках кинжал. Я рванулся вперёд, сходу выбил у него из руки кинжал, и, захватив его шею поставил на удушающий приём. Через несколько секунд капитан обмяк. Закрыв дверь, я связал его по рукам и ногам полотенцами, потом заткнул рот, и стал дожидаться, когда он очнётся. Наконец, капитан открыл глаза, непонимающие осмотрелся по сторонам и попытался двинуться — вязка ему помешала и он яростно рванулся.

— Капитан, не дёргайтесь. Это Викор. Сейчас я развяжу вам рот, и мы поговорим. Вы можете мне обещать, что не будете кричать, поднимать шум и всякое такое? Если вы это сделаете — мне придётся вас убить. Вы поняли меня?

Капитан кивнул головой, я склонился над ним и развязав полотенце, вынул у него изо рта кляп. Потом уселся рядом на стул, подняв выбитый у капитана кинжал:

— Можете говорить.

Капитан, холодно, яростно проговорил:

— Викор, что это значит? Что за дикость? Я сегодня был у вас в гостинице, мне сказали, что вы погибли в огне, и вот теперь, я вижу вас, в таком странном виде — вы с ума сошли? Почему вы напали на меня?!

Я слушал его и анализировал — врёт или нет, врёт или нет…

— Капитан, от того, поверю я вам или нет, сейчас зависит ваша жизнь. Скажите мне — это вы организовали нападение на нас?

Капитан помолчал, потом с горечью сказал:

— Я понял. Викор, кто погиб?

— Почти все, капитан. Амалон, тётушка Мараса, Алана. Все погибли. И я пришёл за ответом — КТО?! Докажите мне, что это не вы. Мне очень не хочется вас убивать — я впился глазами в лицо капитана и попытался понять — врёт он, или нет.