Нищий - Страница 92

И я пошёл прочь от трупа Ваартакана.

Мне не было его жалко. Мне было на него плевать. Мог бы — я убил бы его ещё сто раз. Я могу понять убийство за идеалы, могу понять убийство по приказу (чем я и занимался несколько лет), могу понять убийство за выгоду — деньги или бизнес, но понять убийство за возможность засунуть свой член — этого я понять не могу. Это погибшее существо в моём понимании было ниже низкого, на уровне скота, животного — только они бьются на поединках, чтобы овладеть самкой. Кто-то может сказать — это романтично! Чушь. Не романтика это, а дикость. И кстати сказать — животные бьются честно, лицом к лицу, а не нападают исподтишка. Этот моральный урод был хуже животных.

Впрочем — эти проблемы сейчас меньше всего занимали меня. Моя задача была выйти из этого леса в цивилизацию, чтобы мне оказали помощь, чтобы я выжил. И надо сказать — шансов у меня было немного. Населённость этих мест, насколько я знал, была на уровне один человек на десять километров площади, то есть — никакая. Эльф, скорее всего, наткнулся на меня случайно, в своих хождениях по лесу. Ну вот такой я счастливец, однако… наткнуться ещё на кого-нибудь — было маловероятно. Ну да, можно было вернуться назад, в клан кузнецов — но я дал себе зарок — сдохну, а не пойду туда больше. Глупо? Наверное, жизнь-то дороже клятв и обещаний, но вот так.

Стал думать — как дойти? Продуктов мало, охотиться не могу, рука висит как плеть, на голове скальп снят. Стукнула мысль — ты же лекарь! Чего раздумываешь? Ну да, не можешь совсем уж до конца вылечиться, нет специальных мазей-катализаторов, но уж восстановить себя, чтобы не истекать кровью, ты же можешь! Могу ли? Чего рассуждаешь — надо пробовать!

Повернулся, пошёл к ручью — смыть кровь, грязь, подготовить себя к операции.

У ручья, снял с себя одежду, нашёл небольшой омуток, выбитый падающей струёй, с глубиной по пояс, и стал медленно смывать с себя кровь, обнажив рану на плече. Омыл рану — выглядевшую ужасно, с рваными краями, вывернутым мясом — когда рвал стрелу из плеча, постарался….стрела был поганая, с острыми шипами-стрелками наконечника. Потом взялся за рану на голове. Ощупал её, осторожно, матерясь и шипя от боли — даже слёзы из глаз посыпались, как дождь пошёл — поставил на место оторванный клок кожи с волосами. Потрогал — вроде всё закрепил, прилепил на место. Выбрался из ручья дрожащий от холода, от нервной перегрузки, притом, меня лихорадило — видимо или сами раны давали такой эффект, либо…либо я занёс в раны грязь. Мне показалось, что рана на плече была слишком воспалена. А может я и ошибся — времени ещё прошло не много, чтобы можно было почувствовать заражение.

Выбравшись на берег, сел обсыхать и собираться с силами.

Первое, что надо было сделать — вылечить рану на плече, иначе она меня добьёт — из неё опять потекла кровь, видимо, когда мыл, затронул перебитые сосуды. Посмотрел на свой браслет на левой руке, сосредоточился…было ужасно больно, но я читал и читал заклинание, пуская магическую силу через камень на браслете. Теперь-то я понял, что испытывает человек, когда его лечат магией (Амалон лечил меня, когда я был одурманен усыпляющими средствами и магией, тут-то я не мог себя усыпить!). Ну — очень больно, в двух словах. Зато и рана на глазах рубцевалась, затягивалась новой плотью.

Рана на голове тоже болела и чесалась — ужасно чесалась, и я знал, что это признак выздоровления. Меня охватила сильная слабость — результат лечения. Организм не может взять средства для исправления своих болезней откуда-то, он берёт их из своих ресурсов — так объяснял мне, некогда, Амалон — и главная задача лекаря следить, чтобы организм, в процессе лечения, не съел сам себя — главное, вовремя остановиться. И я остановился.

В глазах, как будто плавали мошки, в ушах звенело, а тело охватила страшная слабость. Всё-таки неправильное тут колдовство, подумал я, нет бы так — щёлкнул пальцем, колданул — и побежал дальше, живо и здоровый, так нет — я должен трястись от слабости и от боли. Вот я и трясся теперь от слабости. Одно хорошо — раны затянулись, не кровоточили, на месте раны в плече остался звездообразный след, как от осколка. Ощупал голову — вроде скальп встал на место, прирос.

Оделся, трясясь от слабости, подумал — достал из мешка кусок копчёного мяса и впился в него зубами. Хорошооо…

Посидел, опёршись спиной на дерево. Ну, всё. Пора. Нечего рассиживаться. Снова под ногами тропа, вьётся и вьётся, ведёт куда-то…а куда ведёт? К новым приключениям? Что-то мне приключения уже надоели…всю жизнь в приключениях. Вот ходит человек на завод — к восьми утра, обед, в пять часов как штык домой, в субботу выпить — дело святое, праздники, родня…дедушка умер. Все плачут, на памятнике портрет в галстуке…всё кончилось. Жизнь прошла. И никаких тебе волнений, приключений, всё размерено и правильно, и все знают, где твоя могила, ходят на неё, красят оградку сажают цветы. А я что? Я — как перекати-поле, несёт меня ветром, толкает, катит и где я остановлюсь, где будет моя могила — неизвестно.

Так, минута за минутой, час за часом я шёл и шёл вперёд, вначале вдоль ручья, глядя на светило, чтобы не потерять направление, потом тропа увела меня в сторону. Дело уже было к сумеркам, когда, придерживаясь направления, я ушёл по незаметной тропе в сторону и вышел на круглую поляну, возле небольшого пруда, образованная ручейком. Оглядевшись, неожиданно я заметил стоящий возле опушки дом, но не простой, а образованный несколькими десятками, или даже сотнями сросшихся стволов деревьев. Я никогда не видел домов эльфов, но почему-то думал, что они вот так и должны выглядеть, как этот дом.