Нищий - Страница 3

Я автоматически подумал — вон там закопан горшок с золотом, и усмехнулся — мечты, мечты…впрочем — что бы я с ним сделал, с горшком этим? Пропил? А вдруг бы мне хватило, чтобы вылечить свою ногу и зажить другой, не такой растительной жизнью? Я сплюнул и оставил свои мечты — надо думать о реальном, а не витать в фантазиях. Посмотрев на яркий шар солнца, вдруг вспомнил — последнее, что я видел перед тем, как почуять запах гнили из рта старика — это сияющий шар. Какой шар, где этот шар — вспомнить не мог.

Я двинулся дальше, подойдя к краю булыжной мостовой. Дома напоминали картинки из исторических книг, а вдоль булыжной мостовой тянулись длинные зловонные канавы, из которых дождевая вода с грохотом уходила куда-то вниз, через решётки ограждения — видимо там были сливные канализационные тоннели — наподобие парижских. По улице двигались люди, беспрерывно что-то галдя, таща поклажу и прохаживаясь пустыми. Я перешагнул по мостику через канаву и влился в поток горожан.

Пройдя метров пятьдесят, я чуть не был задавлен огромной каретой, колесо которой задело мне плечо и чуть не отшвырнуло в канаву — я зажал плечо и зашипел от боли, из кареты высунулась изящная женская рукам в перстнях и кинула мне под ноги что то блестящее — я поднял — это была небольшая монета, похожая по размеру на татарский дирхем, только с портретом важного мужика и с непонятными надписями на обратной стороне. Такой я никогда не видел, хотя интересовался нумизматикой и считал, что кое-что в ней понимаю. Я спрятал монетку в карман своих затёртых смесовых штанов, мало отличающихся от нарядов простых горожан, и прошёл дальше, рассматривая дома, улицы, людей. От меня воняло так же, как от них, а моя нечёсаная шевелюра и седая клочковатая борода ничуть не отличались от облика большинства прохожих. Через километр, у меня сильно заныла нога и я присел на камень у какой-то вывески, с изображённым на ней бравым рыцарем — или не рыцарем — в общем мужиком, с поднятыми вверх усами, в кольчуге и с мечом. Усы он молодцевато поднимал левой рукой, а в правой держал кружку с пенистым напитком. Как я понял — это было какое-то питейное заведение, типа трактир, в чём я скоро убедился — из него выпали трое одетых в железо мужичков, громко горланящих что-то весёлое и разудалое — похоже, что-то типа «Любо, братцы любо, любо братцы жить!..» Один из них заметил меня, что-то сказал своим собутыльникам, пошарил на поясе и бросил мне монету — тоже, как оказалось серебряную. Я поднял её, осмотрел и положил к второй. Выпивоха отсалютовал мне и мужики обнявшись, пошли дальше.

Я сидел ошеломлённый — во-первых было понятно, что я не на Земле — ни монеты, ни мужики в потёртых кольчугах, ни улица с её экипажами и прохожими в сыромятных куртках не давали мне повода в этом усомниться. Можно подумать, что я попал в прошлое — но язык не был мне знаком, а меня заставили выучить и немецкий, и английский язык — в спецшколе. Этот язык не походил ни на один из романо-германских языков, это совершенно чётко. По принципу отбрасывания не нужного в данный момент жизни, я решил для себя — вначале надо выучить язык, а уж потом пойму — где я, как я, и что мне делать. Денег, за исключением тех, что мне подали — у меня не было, идти было — кроме как к Катуну в подвал — некуда. Так что оставалось лишь смотреть и впитывать информацию.

Я сидел часа три, и как ни странно, за это время набрал неплохую сумму денег — видимо мой вид был настолько жалок, что люди волей-неволей кидали мне монетки. Мне даже стало смешно — надо же, так опуститься, до попрошайки — куда уж ниже. Но мой промысел приносил хороший доход, и позволял какое-то время выживать в этом мире, а это уже неплохо. Боец должен использовать любую возможность уцепиться за жизнь и выполнить задание любой ценой — я это усвоил чётко и давно. Только — какая у меня цель? Выжить. А цель появится…

В подвале было темно, как и раньше, старика не было, и я не стал сидеть внизу, а пристроился на дощечках возле входа в нору, положив доску на чурбачки, найденные тут же. Через полчаса ожидания, я услышал шаги и сипение стариковской груди — Катун волок большую сумку. Увидев меня он махнул рукой — помоги, я взял сумку за другую ручку и мы стали осторожно спускаться в тёмный зев подвала. Старик достал магическую лампу и активировал. Сразу стало уютнее, Катун стал доставать из сумки куски копчёного мяса, лепёшки, зелень, торжественно достал высокую оплетенную бутыль — хлопнул себя по горлу — выпивка, мол.

Я торжественно достал из кармана добытые сегодня монеты и высыпал их на стол. Старик вытаращил глаза удивлённо и пересчитал — что-то спросил — я изобразил, что стою с протянутой рукой, он не обрадовался, а укоризненно покивал головой из стороны в сторону — типа — ай-яй. Потом показал мне пальцем — сейчас, мол, и достал из пояса какую-то брошь, с письменами на ней — показал — приложи её к голове! Я приложил, и он стал учить меня новым словам. С изумлением я понял, что слова впитываются мне в голову просто молниеносно, и я тут же понимаю их значение и запоминаю навсегда. Видимо — это было какое-то приспособление для лучшего изучения языка, или активизации памяти.

Старик остановил меня, показав на стол с продуктами, мы быстро перекусили, запив всё неплохим лёгким вином из заветной бутыли и уже всерьёз занялись обучением меня языку.

Через три часа занятий, с головной болью и мельтешением в глаза, я понял, что могу, вполне сносно понимать старика и объясняться с ним на не очень сложные темы. Итак, старик мне объяснил, что мы сейчас находимся в центре государства под названием Ласандия: государство Ласандия, расположено в центре материка Амасадория, одного из трёх материков, два остальных назывались — Вантун и Кардизон. Амасадория был самый крупный материк, где располагалось несколько государств — в центре Ласандия, управляемая императором Наколем Третьим, на юге Арания — во главе падишах Маркабаз, на севере, далеко — Норландия. Между ними идут постоянные споры за территории, и границы всегда в огне. Огня добавляют также два крупных государства — на острове-материке Вантун — государство Айтан, и на Кардизоне — отделившаяся от Ласандии колония-государство Карас.