Нищий - Страница 129

129

Я оставил наш караван стоять у околицы селения, а сам, с Бабаканом и Караном, поехал к дому главы Мантрана — о местонахождении особняка рассказал нам случайный прохожий.

Ехать было недалеко — дом главы был почти в центре города — большой двухэтажный особняк, похожий больше на гостиницу, а не на жилой дом. Мы постучали в крепкую дубовую дверь, ответа не было, Бабакан примерился и врезал по двери обухом секиры, оставляя в дереве вмятину. После пятого удара, дверь всё-таки распахнулась и в неё выглянул испуганный глава — он был бледен и его глаза жалобно моргали:

— Что, господа, вы уже приехали за вознаграждением? Но его ещё не привезли…придётся подождать!

Бабакан молча врезал по двери ногой так, что глава отлетел вглубь комнаты и опрокинувшись на спину завозился на полу, постанывая и суча руками. Как краб, выброшенный прибойной волной на берег моря.

— Быстро, сучонок, неси нам наши деньги, и плюс те пятьдесят золотых, что дали тебе эльфы в уплату за нашу смерть! Сейчас, если ты не принесёшь, я отрублю тебе вначале одну ногу, потом другую, потом руки и ноги, а маг тебя заживит и ты будешь жить до конца дней жалким обрубком, ублюдок! — Бабакан был страшен в гневе, а его секира вообще вызывала ужас, так что глава пискнул и быстро побежал наверх.

— Если ты там задержишься хоть на одну лишнюю минуту, я подпалю этот гадюшник, тварь ты продажная! — крикнул вслед гном.

Мы остались стоять внизу, а Бабакан тихо спросил меня:

— Как думаешь, принесёт денег? Или придётся выколупывать его откуда-нибудь из потайных комнат?

— Мне кажется, принесёт — ответил за меня Каран — ты вон как напугал его дедушкиной секирой — она так стара, что он напугался, как бы топорище не переломилась, когда ты над ним её держал, и она не врезала ему по башке! Он бы этого не пережил.

Гном засмеялся, мы его поддержали, а главы всё не было и не было. Наконец, он появился, держа в руках два тяжёлых мешочка:

— Вот ваши деньги, и деньги эльфов, как вы и хотели! Только не убивайте!

— Каран, проверь, что там в мешках! — попросил я товарища, тот взял у главы мешки, высыпал их на стол и стал пересчитывать:

— Всё точно! Сто пятьдесят золотых! Ну что, грохнем урода? Он всё-таки продал нас за пятьдесят золотых.

Глава опустился на колени:

— Не убивайте! У меня дети, внуки! Пожалуйста!

Неожиданно, мне стало противно при виде плачущего здоровенного взрослого мужика, я махнул рукой Бабакану:

— Пошли отсюда — пусть живёт урод. Я их по другому накажу. Больше этого селения не будет на этой земле.

— Снесёшь ураганом? — оживился Бабакан — страсть как хочу поглядеть такое зрелище! Только давай выведем подальше караван, а потом и вали их!

— Нет, какой ты кровожадный…я им перекрою воду. Пусть переносят куда хотят селение. И надо сказать кому-нибудь, чтобы знали, что это из-за этого урода, из-за его предательства и жадности.

— А тебе не всё равно? Перекрой им дыхалку и всё тут. Плевать, кто что подумает — Бабакан вышел из дома, таща мешки с золотом — давай, делай.

Через полчаса мы уже ехали по прерии, обгоняя отары овец и коров. Я всё сделал, что хотел — полностью закрыл доступ воды из озера в водоносный пласт. Уже к вечеру они начнут испытывать недостаток воды, колодцы высохнут…а через несколько месяцев от селения и следа не останется. Меня не мучила совесть — дела надо вести честно. И зло должно быть наказано. Я же не поубивал жителей — они просто переместятся в другое, более комфортное место, а глава потеряет дом, возможно и должность. Конечно — какое-то время они продержатся на привозной воде — бочками могут возить — но вряд ли их хватит надолго, в конце концов, всем надоест эта лимитированная вода и селение уйдёт куда-то, где жить удобнее.

Уже несколько часов мы ехали через степи — они пересекались небольшими лесами, но мы огибали их, ожидая засады и не приближаясь на расстояние выстрела из лука.

Это довольно сильно нервировало меня — хотелось как-то эффективно поубивать этих уродов — раз и навсегда — чтобы не было больше проблем. Ехать было ещё долго — до следующего пункта нашей остановки в пути было около сорока километров — хорошо, если поздней ночью подъедем, а то придётся ночевать в поле, и я решил поговорить с моими спутниками, пока было время — всё равно делать нечего.

Все были сонными после ночной схватки и не особенно было видно, что они желают поболтать на отвлечённые темы, однако я решил сразу всё выяснить:

— Аранна, Алдан, Виардон! Я хочу с вами поговорить.

Мои спутники подъехали ко мне, и я начал:

— Скажите — что вам известно о «Зелёных братьях»?

Аранна сморщилась, как будто унюхала что-то дурно пахнущее:

— Знаем, конечно, таких. Меня лично приглашали туда — я раз была на собрании — мне не понравилось. Злобные все там — какие-то выкрики об эльфах, которые выше всех, о людях, которых надо уничтожать, о великой миссии эльфов и все в очередь целуют руку руководителя — этого противного Маннааона. Я больше не пошла. Вот и всё, что я о них знаю. Какие-то националистические бредни, это мне не по душе.

— Что-то подобное и у нас было — откликнулся Алдан. Мы тоже ходили однажды — нас соседский парень позвал. Что-то не по душе нам эти воинственные крики и шум, потому больше там не было. А что? Что случилось? Откуда ты знаешь про «Зелёных братьев»?

— Ну так…знаю — уклончиво ответил я.

— Викор! — укоризненно прогудел гном — зачем ты от нас скрываешь? Мы что, не твои друзья уже? Откуда ты узнал — что есть «Зелёные братья», что во дворе нас ждут стрелки, что глава получил плату за нас — у кого ты спросил? Тебе не кажется, что ты оскорбляешь нас своим недоверием?

129